Власть и оппозиция в России

1. 2005 год - это не только год шестидесятилетия великой победы нашего народа над фашизмом, но и своеобразный политический юбилей - двадцатилетие с начала российских реформ, объявленных М.С.Горбачевым. Период этот, исполненный великих надежд и тревог, обещаний и разочарований, взлетов и падений, принес нам весьма противоречивые результаты. Мы потеряли большую страну – СССР и обрели суверенную, федеративную, демократическую Россию. Расстались с партией-гигантом и получили многопартийность. Поменяли социалистический, государственно-патерналистский вектор развития экономики и социальной сферы, общество всеобщей занятости на неолиберальный вектор, рынок и частную собственность, получив высокую безработицу и даже «рабочую» бедность при формальной занятости и непомерной роскоши 40 миллиардеров. Обрели новую конституцию, включающие все положения Международной декларации прав человека и гражданина, покончили с политической цензурой в СМИ и получили экономическую цензуру и выборы с изощренными манипулятивными политтехнологиями и т.д. и т.п.

Сначала повесткой дня перестроечного дискурса были слова «не тот социализм» построили, теперь «нужна ли нам такая демократия и есть ли у нее шанс?» Создается впечатление, что мы потеряли путеводную нить и вновь необходим научный и политический дискурс относительно своего будущего. Тема нашей конференции весьма объемна: «Российское общество: тенденции и перспективы развития». Я хочу представить свою точку зрения на демократию и роль оппозиции в демократическом процессе России.

2. Прежде всего, надо ответить себе на вопрос: о какой демократии мы говорим? Несмотря на десятки различных модификаций, существует две основные модели демократии, наиболее убедительно представленные Жан-Жаком Руссо и Йозефом Шумпетером. В основе первой модели лежит право большинства, когда по итогам выборов отдельные воли граждан сливаются в единую волю ради воплощения общего блага при игнорировании мнения меньшинства т.е. оппозиции. В основе второй лежит свободная конкуренция политических элит на выборах, где победителю достается право формулировать политические цели, где оппозиция – одна из участниц этой конкуренции.

В определенном смысле первая модель воплотилась в Советском Союзе, где общее благо реализовалось в принципе равных возможностей при отсутствии фактической конкуренции: одна партия, одна идеология, одна партийно-советская печать, которые представляли всеобщий интерес. Вторая модель рождалась на наших глазах и вылилась не в свободную конкуренцию элит, а в манипуляцию ресурсами на выборах – административными, финансовыми, информационными. И в том и в другом случае был нарушен принцип как процедурной, так и социальной справедливости и в результате пострадало качество этой самой демократии. Но, пожалуй, новость заключается в другом: сегодня западный мир, относящий себя к развитой демократии задается вопросом: нужна ли нам демократия, если она не решает острых социальных проблем? Следующий международный конгресс политологов в Японии уже внес в повестку дня тему «Работает ли демократия?». А один из известных американских политологов Гильермо О ́Доннел уже заявил, что XXI век будет веком авторитаризма. Не менее известный в России политолог Ю.А.Красин на одной из научных дискуссий констатировал утверждение «мягкого авторитаризма» в стране.